Волшебный берег. Повести - Страница 37

К оглавлению

— Я пойду бабушке покажусь, — сказала Таня.

Ей хотелось, чтобы бабушка посмотрела, какая она нарядная.

Но в это время пришёл Дёмушка.

— Дайте рябинки! — попросил он.

— Опоздал, — ответила Алёнка, — мы всю рябину на бусы нанизали.

— Ну, тогда я бусинку оторву! — сказал Дёмушка.

И оторвал от Алёнкиного ожерелья несколько рябиновых бусинок.

— Ты что делаешь! — закричала на него Алёнка.

А Таня вскочила:

— Уходи отсюда!

Дёмушка попятился со ступеньки, да оступился и чуть не упал. А чтобы не упасть, схватился за Таню и нечаянно оборвал её красное ожерелье.

— Всё испортил! — чуть не заплакала Таня. — Все бусины раздавил!

Тут на крыльцо вышла бабушка.

— Вы что кричите? — сказала она. — Что не поделили?

— Бабушка, посмотри, он мне бусы оборвал! — пожаловалась Таня.

— Вон и мне сколько бусин смял! — поддержала Таню Алёнка.

— Эх, девчатки, — сказала бабушка, — что ж вы из-за пустого дела столько шуму поднимаете! Дёмушка ещё маленький, что с него взять? А вы уже большие, вы скоро в школу пойдёте. Неужели всё по Дёмушке будете равняться?

Таня и Алёнка взглянули друг на друга. Да, правда, через несколько деньков — в школу! И обе они как-то притихли, призадумались и забыли про свои красные ожерелья.

Подружки идут в школу

Эти несколько деньков пролетели очень быстро, пролетели, как жёлтые листочки с берёзы, унесённые ветром. Наступило первое сентября.

В этот день Таня проснулась очень рано. Ясное сентябрьское солнце косо заглядывало в окно, и у бабушки в кухне ещё топилась печка.

Таня вскочила с постели и, шлёпая босыми ногами, побежала на кухню.

— Ты что вскочила такую рань? — сказала бабушка. — У меня ещё и завтрак не готов!

— Так и надо, чтобы рань! — ответила Таня. — Ты, бабушка, наверно, всё забыла!

— А что ж такое я забыла?

— Бабушка, да ведь я сегодня в школу иду!

— Ну и что ж ты кричишь? — удивилась бабушка. — В школе тоже уроки не до свету начинаются.

Тут она вытащила из печки большую, шипящую на сковороде лепёшку и сказала:

— Вот я тебе и лепёшку испекла, с собой возьмёшь в школу. Видишь — ничего я не забыла!

Таня побежала на крыльцо умываться. Щёки и уши сразу загорелись от холодной воды. Таня крепко вытерлась суровым полотенцем, но посмотрела на свои руки и опять побежала на крыльцо. Руки у неё были обветренные, коричневые от загара. Таня тёрла их и намыливала, тёрла и намыливала…

— Да уж будет тебе! — сказала бабушка.

— Да как же, бабушка, будет? — чуть не плача, ответила Таня. — А дежурная посмотрит, что руки чёрные, и скажет: «Уходи из класса». Вон Нюра Туманова говорит, что там дежурные всегда руки смотрят!

К завтраку пришла мать с молотьбы.

— Я сейчас сама дочку в школу соберу, — сказала она. — Ну-ка, иди сюда!

Она дала Тане выглаженное коричневое платье, застегнула на ней чёрный фартук, сунула ей в карман носовой платок и сама расчесала Тане волосы. Расчесала и задумалась:

— А что же нам с твоими волосами делать? Так идти в школу не годится, на голове у тебя словно овин горит — завитушки торчат во все стороны. Или подстричь их надо, или косичку заплести.

— Косичку заплести! — сказала Таня.

Мать достала из комода синюю ленту и заплела Тане косичку. Косичка вышла маленькая и закручивалась кверху. Но Таня радовалась и гордилась и всё трогала её рукой. Таня ещё никогда в жизни не ходила с косичкой!

Мать оглядела Таню, всё ли на ней хорошо, и сказала:

— Учись, дочка, прилежно, слушай, что учительница будет говорить, набирайся ума-разума!

Таня пила чай и дула в блюдце, потому что она торопилась, а чай был горячий и никак не остывал. В это время в окно заглянула Алёнка. Таня поставила блюдце с чаем на стол:

— Идём?

Алёнка кивнула головой.

— Да куда ж ты? — сказала Тане бабушка. — Ты хоть чай-то допей!

Но Таня уже схватила свою сумку, которую ей приготовили в школу, и выскочила на крыльцо. А в сумке была тёплая лепёшка, бутылка с молоком и холщовые кармашки для азбуки.

Подружки вышли на улицу.

— Ух, как провода на солнце блестят! — сказала Таня. — Может, они серебряные?

— Наверно, серебряные, — согласилась Алёнка.

Таня опасливо посмотрела кругом:

— Снежка не видать? Как бы за нами не увязался!

А Снежок словно только и ждал, чтобы про него вспомнили. Он выбежал из калитки и начал прыгать вокруг Тани.

— Ты не смей с нами ходить! — прикрикнула на него Таня. — Иди домой!

Но Снежок глядел на неё и вилял хвостом, словно хотел сказать: «Ну, а почему мне нельзя с тобой идти? Я пойду!»

Тогда Таня подняла хворостинку и замахнулась на Снежка:

— Кому говорят — домой иди! Вот я тебя!

Снежок обиделся, опустил хвост и отстал. Он стоял и глядел, как Таня и Алёнка всё дальше и дальше уходили по дороге.

В конце улицы уже собрались все колхозные ребятишки-школьники. Кто идёт в четвёртый класс, кто в третий, кто во второй, а кто и вовсе только в первый раз учиться идёт. Все собрались и вместе пошли в школу. И Таня с Алёнкой тоже пошли.

Светлое поле лежало по сторонам дороги. В поле было уже пусто, хлеб убран, и жёлтая стерня слабо блестела на солнце. А за полем стоял нарядный сентябрьский лес.

С дальних полей возили овёс. Большие косматые возы, покачиваясь, шли по дороге.

— Эй, школьники, садитесь, подвезём! — кричали им с возов.

— Подвезёте в ригу, — отвечали ребята, — а нам надо в школу. Не по пути!

В риге шумела молотилка, рокотали веялки, слышались голоса… Весёлый шум работ далеко разносился над опустевшими полями.