Волшебный берег. Повести - Страница 121

121

Девочки побежали. Ещё издали Аниска увидела во дворе у Тумановых какую-то женщину в белой кофточке. Она приостановилась и неизвестно почему встревожилась.

— А у вас кто-то…

— Где?

— А вон… У калитки с бабушкой стоят…

Светлана пригляделась. И вдруг взвизгнула, бросила Анискину руку и припустилась к дому.

— Мама! Мамочка приехала!

Аниска не знала, что же ей делать теперь? Бежать за Светланой? А Светлана уже и забыла про неё. Она повисла на шее у своей мамы, целовала её, что-то быстро рассказывала…

Потом все пошли в избу — бабушка, мама, Светлана… Но тут Светлана вспомнила про Аниску.

— Что же ты стоишь? Иди сюда! Сейчас вещи собирать будем — я уезжаю!

Аниска медленно подошла к Светлане, у неё ноги почему-то стали очень тяжёлыми.

— Да не бойся, иди! — нетерпеливо кричала Светлана. — Я уж маме рассказала, что ты мне ронжу принесла! А знаешь, она мне новую игру купила!..

Быстрые Светланины слова кружились где-то возле уха, как летняя мошкара. А в сознании осталось только одно:

«Уезжает»…

Аниска вошла вслед за Светланой в избу. Бабушка Туманова торопливо собирала на стол. Светланина мама — вся какая-то чистенькая, беленькая, приглаженная — укладывала в чемодан знакомые платья: красное тоненькое, в котором Светлана появилась впервые, розовое в полоску, вышитый фартучек, испачканный малиной…

— Уезжаешь…

— Ну да! Уезжаю! Ведь первое сентября скоро! А у мамы сегодня выходной — вот она за мной и приехала. Сейчас лошадь запрягут — мама наняла в колхозе лошадь! И папа пишет из командировки, что скоро домой приедет. А потом, у нас комнату в Москве новыми обоями оклеили… Сейчас пообедаем и поедем!

Аниска неподвижными глазами смотрела на Светлану и ничего не говорила. Светлана даже обиделась немножко.

— А тебе даже всё равно, что я уезжаю!

Но, взглянув на Аниску, примолкла, словно поняла, что большое горе слов не имеет.

Светлане стало неприятно. Анискина тоска мешала её радостному настроению. И она с нетерпением обратилась к матери:

— Мама, ну когда же мы поедем?!

— Всё готово, — ответила мама, — пообедаем и поедем.

Мама закрыла чемодан, вымыла свои белые руки.

— Девочки, за стол! Живо-живо!

Аниску рядом со Светланой усадили за стол. Мама привезла из Москвы колбасы — поджаренная с яйцами, она пахла остро и горячо. Аниска молча съела кусочек, но не почувствовала вкуса.

Светланина бабушка внимательно поглядела на Аниску.

— Ты что это уж очень загоревала-то? Полно, полно. Стоит того!

Аниска не отвечала, но глаза её налились слезами.

— Да и не стоит, — продолжала бабушка, — наша-то барышня про тебя тотчас забудет. Только за порог!

— Нет, — глухо, но твёрдо возразила Аниска и вскинула на Светлану блестящие от слёз глаза.

Она ждала, она требовала, чтобы Светлана немедленно вмешалась и сказала бы, что это не так, что это бабушка так думает, а Светлана никогда не забудет Аниску, что ей никак нельзя забыть Аниску.

Но Светлана, увидев этот взгляд, чуть-чуть сморщила свой защипнутый носик и нетерпеливо заболтала ногой.

— Ну, что вы всё… Забудет — не забудет!

— Не болтай ногами, — сказала мама, — ешь. — А потом повернулась к Аниске, положила ей на голову свою белую тёплую руку и заглянула в лицо. — Ты что так расстроилась, девочка? Ведь и горя-то никакого нет. На будущий год Светлана опять приедет. Ну, давай-ка улыбнёмся!

Но Аниска не могла улыбнуться. Она хмурилась и сжимала губы, стараясь удержаться и не заплакать.

— И ты не сердись на Светлану, — продолжала Светланина мама, — ведь она городская. Ведь там её дом. А здесь она чужая всё-таки. И не обижайся, ладно? Ведь каждому домой хочется!.. И тебе хотелось бы, ведь правда?

Тут за окном послышались голоса девчонок. Светлана живо выскочила из-за стола и подбежала к окну.

— Ой как хорошо! — весело закричала она. — Девочки меня проводить пришли!

Аниска молча сползла с лавки и пошла из избы.

Вскоре вышли на улицу и Светлана, и её мама, и бабушка. Ребятишки уже глазели у ворот, шныряли возле лошади — интересно же посмотреть, какая у Светланы мать, и какой у них чемодан, и как они будут прощаться…

Катя, Верка и Танюшка окружили Светлану. Светлана обнимала их по очереди. Она очень любила их всех в эту минуту.

— До свиданья, до свиданья! — повторяла она, и в голубеньких глазках её бегали слезинки. — Я всё время буду вас вспоминать.

А когда чемодан уже поставили в телегу, она вдруг оглянулась:

— А где же Аниса?

Катя молча отвела глаза и стала глядеть куда-то в сторону. Она всегда так делала, когда должна была сказать что-то неприятное человеку и не хотела сказать. Но зато Верка и Танюшка тотчас всё объяснили.

— Она от вас как вышла, так и ушла, — торопилась Танюшка, — прямо будто её выгнали!

— А мы кричим, куда же ты? А провожать-то? — перебила Верка. — А она…

— А она губы зажала, и ничего!

Светлана обиженно обернулась к бабушке:

— Вот видишь, бабушка! А ты всё на меня. — И сердито добавила, влезая в тележку: — Я тебе говорила, что она чудная!

Бабушка покачала головой и ничего не ответила. Зато мама нахмурилась.

— А мне вот кажется, что это ты у меня чудная, — резко сказала она, — ничего не понимаешь! Слепая и глухая, вот ты какая у меня. И это очень грустно.

Ребятишки проводили подводу до околицы и вернулись. Верка и Танюшка пошли дальше до той канавки, которая отграничивает их поля от полей соседнего колхоза. Там лошадь прибавила шагу. Светлана в последний раз махнула рукой, и встопорщенные придорожные ёлочки заслонили от неё Зелёные Горки.

121